Когда некоторые лицемеры пытаются в судебном порядке запрещать упоминание реальных исторических фактов, это говорит о тяжёлой болезни общества, в котором такие действия считаются допустимыми. Этому нет никакого оправдания!…
Мы уже сообщали, что недавно ни с того, ни с сего, на ровном месте вдруг началась истерика по поводу информации, которая всем давным-давно известна: некая Комиссия Общественной палаты РФ по межнациональным отношениям и свободе совести подняла крик по поводу университетского учебника истории, который был издан уже 3-й раз. В этом учебнике очень скупо написано то, что гораздо точнее и подробнее изложено во многих, совершенно легальных книгах и статьях. Крик, поднятый Сванидзе, и действия, которые он уже совершил, гораздо больше похожи на провокацию и на разжигание ненависти к русским людям, что точно также должно караться по 282-й статье, как и разжигание ненависти к другим народам.
По поводу же скупой, но точной информации из учебника можно только сказать, что «из песни слов не выкинешь»: всем давно известно, кто организовал и финансировал государственный переворот 1917 года, и кто после этого командовал в России, и командует до сих пор. И также не менее хорошо известна ненависть чеченов к русам, которую пришлось лечить ещё генералу Ермолову. Да и во время Великой Отечественной Войны многие чечены сильно отличились, тысячами дезертируя и воюя против русских. Так что, это совсем не секрет, а факты, запрещать которые в наш информационный век просто глупо. К тому же, эти факты вполне открыто уже 10 лет лежат на сайте ФСБ РФ. Это тоже подтверждает, что в освещении произошедших фактов нет и не может быть никакого криминала! Вот, полюбуйтесь…
Олег Матвеев, Игорь Самарин
В феврале 1944 года, по указанию Иосифа Сталина, органами НКВД СССР была проведена спецоперация под кодовым названием «Чечевица», в результате которой из Чечено-Ингушской Автономной Республики спешно выселили в районы Средней Азии всех чеченцев, а саму республику упразднили. Не известные ранее архивные документы, только сейчас обнародованные цифры и факты проясняют аргументацию, которой пользовался Генералиссимус для оправдания своего жестокого решения.
В 1940 году правоохранительными органами выявлена и обезврежена существовавшая в Чечено-Ингушской Республике повстанческая организация шейха Магомет-Хаджи Курбанова. Всего арестовано 1055 бандитов и их пособников, у которых изъято 839 винтовок и револьверов с боеприпасами к ним. Предано суду 846 дезертиров, уклонившихся от службы в Красной Армии. В январе 1941 года локализовано крупное вооружённое выступление в Итум-Калинском районе под предводительством Идриса Магомадова.
Не секрет, что лидеры чеченских сепаратистов, находившиеся на нелегальном положении, рассчитывали на скорое поражение СССР в войне и вели широкую пораженческую агитацию за дезертирство из рядов Красной Армии, срыв мобилизации, сколачивание вооружённых формирований для борьбы на стороне Германии.
При первой мобилизации с 29 августа по 2 сентября 1941 года подлежало призыву в строительные батальоны 8000 человек. Однако к месту назначения в Ростов-на-Дону приехали только 2500.
По решению Государственного Комитета Обороны в период с декабря 1941-го по январь 1942 года в ЧИ АССР из коренного населения была сформирована 114-я национальная дивизия. По данным на конец марта 1942 года, из неё успели дезертировать 850 человек.
Вторая массовая мобилизация по Чечено-Ингушетии началась 17 марта 1942 года и должна была завершиться 25 марта. Количество лиц, подлежащих мобилизации, составляло 14577 человек. Однако к назначенному сроку было мобилизовано только 4887. В связи с этим срок мобилизации был продлён до 5 апреля. Но число мобилизованных увеличилось только до 5543 человек. Причиной срыва мобилизации явилось массовое уклонение военнообязанных от призыва и дезертирство по пути следования на сборные пункты.
23 марта 1942 года со станции Моздок скрылся мобилизованный Надтеречным РВК депутат Верховного Совета ЧИ АССР Дага Дадаев. Под влиянием его агитации вместе с ним сбежали ещё 22 человека. К концу марта 1942 года общая численность дезертиров и уклонившихся от мобилизации по республике достигла 13500 человек.
В условиях массового дезертирства и активизации повстанческого движения на территории ЧИ АССР Нарком обороны СССР в апреле 1942 года подписал приказ об отмене призыва в армию чеченцев и ингушей.
В январе 1943 года областной комитет ВКП(б) и СНК ЧИ АССР всё же обратились в НКО СССР с предложением об объявлении дополнительного набора военнослужащих-добровольцев из числа жителей республики. Предложение было удовлетворено, и местные власти получили разрешение на призыв 3000 добровольцев. Согласно приказу НКО призыв предписывалось провести в период с 26 января по 14 февраля 1943 года. Однако утверждённый план очередного призыва и на сей раз был с треском провален.
Так, по состоянию на 7 марта 1943 года из признанных годными к строевой службе в Красную Армию было направлено 2986 человек «добровольцев». Из них прибыло в часть лишь 1806 человек. Только по пути следования успели дезертировать 1075 человек. Кроме того, из районных мобилизационных пунктов и по пути следования в г. Грозный сбежало ещё 797 «добровольцев». Всего же с 26 января по 7 марта 1943 года дезертировало 1872 военнообязанных из так называемого последнего «добровольного» призыва в ЧИ АССР.
Среди сбежавших фигурировали представители районного и областного партийного и советского активов: секретарь Гудермесского РК ВКП(б) Арсанукаев, заведующий отделом Веденского РК ВКП(б) Магомаев, секретарь обкома ВЛКСМ по военной работе Мартазалиев, второй секретарь Гудермесского РК ВЛКСМ Таймасханов, председатель Галанчожского райисполкома Хаяури.
Ведущую роль в срыве мобилизации играли действовавшие в подполье чеченские политические организации – «Национал-социалистическая партия кавказских братьев» и «Чечено-Горская национал-социалистическая подпольная организация». Первой руководил её организатор и идеолог Хасан Исраилов. С началом войны Исраилов перешёл на нелегальное положение и вплоть до 1944 года руководил рядом крупных бандформирований, поддерживая при этом тесную связь с немецкими разведорганами.
Во главе другой стоял брат известного в Чечне революционера А. Шерипова – Майрбек Шерипов. В октябре 1941 года он также перешёл на нелегальное положение и сколотил вокруг себя ряд бандитских отрядов, куда вливались дезертиры. В августе 1942 года Шерипов поднял вооружённое восстание в Чечне, в ходе которого был разгромлен административный центр Шароевского района село Химой. В ноябре 1942 года Майрбек Шерипов в результате конфликта с сообщниками был убит. Часть членов его бандгрупп примкнула к Х. Исраилову, а часть сдалась властям.
Всего же в образованных Исраиловым и Шериповым профашистских партиях состояло свыше 4 000 членов, а общая численность их повстанческих отрядов достигла 15 000 человек. Во всяком случае, именно такие цифры сообщил Исраилов в марте 1942 года германскому командованию.
Оценив потенциал повстанческого движения Чечни, германские спецслужбы задались целью объединить все бандформирования. На решение этой задачи был нацелен 804-й полк дивизии специального назначения «Бранденбург-800», направленный на Северо-Кавказский участок советско-германского фронта.
В его составе существовала зондеркоманда обер-лейтенанта Герхарда Ланге, условно именовавшаяся «Предприятие Ланге» или «Предприятие Шамиль». Команда была укомплектована агентами из числа бывших военнопленных и эмигрантов кавказского происхождения. Перед заброской в тыл Красной Армии для проведения подрывной деятельности диверсанты проходили девятимесячное обучение. Непосредственную переброску агентов осуществляла Абверкоманда-201.
25 августа 1942 года из Армавира группа обер-лейтенанта Ланге в количестве 30 человек, укомплектованная в основном чеченцами, ингушами и осетинами, была десантирована в район селений Чишки, Дачу-Борзой и Дуба-Юрт Атагинского района ЧИ АССР для совершения диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения, приурочив восстание к началу наступления немцев на Грозный. В этот же день возле селения Бережки Галашкинского района приземлилась ещё одна группа из шести человек во главе с уроженцем Дагестана, бывшим эмигрантом Османом Губе (Саиднуровым), которого для придания должного веса среди кавказцев нарекли в документах «полковником германской армии». Осману Губе предстояло стать координатором всех вооружённых бандформирований на территории Чечено-Ингушетии.
Оказавшись в тылу, диверсанты фактически повсеместно пользовались симпатиями со стороны населения, готового оказать помощь и продуктами, и размещением на ночлег. Отношение к ним было настолько лояльным, что они могли позволить себе ходить в советском тылу в немецкой военной форме. Спустя несколько месяцев арестованный органами НКВД Осман Губе так описывал на допросе свои впечатления от первых дней пребывания на чеченской территории:
«...Вечером к нам в лес пришел колхозник по имени Али-Магомет и с ним ещё один по имени Магомет. Сначала они не поверили, кто мы такие, но когда мы дали клятву на Коране о том, что действительно посланы в тыл Красной Армии германским командованием, то они нам поверили. Они нам сказали, что здесь нам оставаться опасно, поэтому они рекомендовали уйти в горы Ингушетии, поскольку там скрываться будет легче. Пробыв 3-4 дня в лесу вблизи села Бережки, мы в сопровождении Али-Магомета направились в горы к селению Хай, где Али-Магомет имел хороших знакомых. Одним из его знакомых оказался некий Илаев Касум, который нас принял к себе, и у него мы остались ночевать. Илаев познакомил нас со своим зятем Ичаевым Сосланбеком, который проводил нас в горы...»
Сочувствие и поддержку агенты Абвера получали не только от простых крестьян. Своё сотрудничество с охотой предлагали и председатели колхозов, и руководители партийно-советского аппарата. «Первым человеком, с которым я прямо говорил о развёртывании антисоветской работы по заданию немецкого командования, – рассказывал на следствии Осман Губе, – был председатель Даттыхского сельсовета, член ВКП(б) Ибрагим Пшегуров. Я ему рассказал, что мы сброшены на парашютах с немецкого самолёта и что нашей целью является оказание помощи немецкой армии в освобождении Кавказа от большевиков и проведение дальнейшей борьбы за независимость Кавказа. Пшегуров рекомендовал устанавливать связи с нужными людьми, но открыто выступать только тогда, когда немцы возьмут город Орджоникидзе…»
Чуть позже «на приём» к посланцу Абвера явился председатель Акшинского сельсовета Дуда Ферзаули. По словам Османа, «Ферзаули сам подходил ко мне и всячески доказывал, что он не коммунист, что он обязуется выполнить любое моё задание... При этом просил взять его под моё покровительство после того, как их местность будет оккупирована немцами…»
В показаниях Османа Губе описан эпизод, когда в его группу пришёл местный житель Муса Келоев. «Я с ним договорился, что будет необходимо взорвать на этой дороге мост. Для осуществления взрыва я послал вместе с ним участника моей парашютной группы Салмана Агуева. Вернувшись, они сообщили, что взорвали неохранявшийся деревянный железнодорожный мост…»
Выброшенные на территорию Чечни абвер-группы вошли в контакт с руководителями повстанцев Х. Исраиловым и М. Шериповым, рядом других полевых командиров и приступили к выполнению своей основной задачи – организации восстаний.
Уже в октябре 1942 года немецкий парашютист унтер-офицер Герт Реккерт, заброшенный месяцем раньше в горную часть Чечни в составе группы из 12 человек, совместно с главарём одного из бандформирований Расулом Сахабовым спровоцировали массовое вооружённое выступление жителей сёл Веденского района Сельментаузен и Махкеты. На локализацию восстания были стянуты значительные силы регулярных частей Красной Армии, защищавшей в тот момент Северный Кавказ. Это восстание готовилось около месяца. По показаниям пленных немецких парашютистов, в район села Махкеты авиацией противника было сброшено 10 крупных партий вооружения (свыше 500 единиц стрелкового оружия, 10 пулемётов и боеприпасы к ним), которое было тут же роздано повстанцам.
Активные действия вооружённых боевиков отмечались в этот период в республике повсеместно. О масштабах бандитизма в целом свидетельствует следующая документальная статистика. В течение сентября-октября 1942 года органами НКВД ликвидирована 41 вооружённая группа общей численностью свыше 400 бандитов. Добровольно сдались и захвачены в плен ещё 60 бандитов. Мощную базу поддержки гитлеровцы имели в Хасавюртовском районе Дагестана, населённом преимущественно чеченцами-аккинцами. Так, например, в сентябре 1942 года жители села Можгар зверски убили первого секретаря Хасавюртовского райкома ВКП(б) Лукина и всем селением ушли в горы.
Тогда же в этот район была заброшена абверовская диверсионная группа из 6 человек под руководством Сайнутдина Магомедова с задачей организации восстаний в приграничных с Чечнёй районах Дагестана. Однако органами госбезопасности вся группа была задержана.
В августе 1943 года Абвер забросил в ЧИ АССР ещё три группы диверсантов. По состоянию на 1 июля 1943 года на территории республики в розыске органов НКВД значились 34 вражеских парашютиста, в том числе 4 немца, 13 чеченцев и ингушей, остальные представляли другие национальности Кавказа. Всего же за 1942-1943 годы в Чечено-Ингушетию для связи с местным бандподпольем Абвер забросил около 80 парашютистов, из которых более 50 являлись изменниками Родины из числа бывших советских военнослужащих.
И всё же в конце 1943- начале 1944 года некоторые народы Северного Кавказа, в том числе чеченцы, как оказавшие и могущие оказать в дальнейшем наибольшую помощь фашистам, были депортированы в глубокий тыл. Однако эффективность данной акции, жертвами которой стали главным образом ни в чём не повинные старики, женщины и дети, оказалась иллюзорной. Основные силы вооружённых бандформирований, как всегда, укрылись в труднодоступной горной части Чечни, откуда ещё в течение нескольких лет продолжали совершать бандитские вылазки.
Нецензурные комментарии удаляются.